geniegay | суббота, 13 сентября 2014

Вчера ночью вышла последняя серия третьего сезона Kuroshitsuji, сегодня я наконец до нее добралась и досмотрела сезон. И сейчас мне очень хочется поговорить о моем самом любимом персонаже за все сезоны аниме и за всю мангу.
О Сиэле.
читать дальшеНасколько я знаю, графа Фантомхайва многие не любят. В принципе, понятно, за что. Сиэль самоуверен, жесток и замкнут, он с определенной легкостью убивает людей и, как считает большинство, любит исключительно себя самого. И еще чуть-чуть Себастьяна, чтобы скучно не было.
Не могу сказать, что это не так. Разумеется, все эти качества у Сиэля присутствуют. Но если за первые два сезона аниме я просто полюбила его, как персонажа, то манга гораздо лучше раскрыла мне его характер, подробности его психологии, его поведения. А поскольку третий сезон построен исключительно на манге, то он стал для меня идеальной визуализацией многих моих размышлений.
Что мы вообще знаем о Сиэле Фантомхайве? Он был самым обычным ребенком, любил своих родителей и тетю, играл со своей невестой Лиззи, жил достаточно счастливой жизнью... А потом потерял это все буквально за одну минуту. Достаточно и этого для того, чтобы ребенок ожесточился, но он еще пытался бороться. Когда нам рассказывают о Сиэле, которого похитили и продали... Ну, скажем так, на эксперименты, мы видим испуганного маленького ребенка, который просто хочет спастись. Ребенка, чья психика вообще может не выдержать подобных испытаний.
Сиэлю очень повезло, что он успел призвать Себастьяна. По сути, его сотрудничество с демоном дальше ничего и не меняло в характере, все, что было надо, Сиэль получил в момент призыва демона. Когда его собственная жизнь, желание выжить стали сильнее страха и отчаяния. Мне кажется, у него даже желания отомстить за родителей сначала не было. Сиэль просто хотел жить. И не сойти с ума.
И слава богу, что Себастьян успел.
Потому, все последующие действия Сиэля можно рассматривать только зная о том, что он испытал — и остался нормальным. Ну, относительно нормальным, но тем не менее.
Если верить манге, для Сиэля даже чувство мести и желание отомстить за смерть родителей не являются основными. Он хочет быть сильным, как любой ребенок, который успел почувствовать себя слабым. Слабым, беззащитным и сломленным. Его сила, его поддержка — это Себастьян. Этакие ментальные костыли, как протезы у циркачей. Сиэлю необходимо чувствовать себя нужным и любимым — Себастьян дает ему это. И чем чаще Сиэль отрицает то, что ему это нужно, тем лучше становится видно, насколько он в этом нуждается.
Он прекрасно справляется со своей слабостью. Иногда посредством жестокости, но справляется.
Сиэль несправедлив? Отнюдь. Так или иначе, но все его действия направлены на служение Ее Величеству. В любой ситуации он следует приказу, и то, что он ослушался прямого приказа Королевы и не спас детей, говорит лишь о том, что у него не было выбора. Он знал, как будет лучше.
У Сиэля нет другого пути, кроме служения Короне. Это даже не его выбор, он продолжает дело своего отца, и делает это по максимуму качественно. Это не справедливость и мораль в прямом нашем понимании. Это справедливость, основанная на служении сюзерену, на твердой уверенности, что монарху виднее. Правда, чует мое сердце, что ближе к концу манги это изменится... Но не о том речь.
Мне искренне жаль циркачей, которые так глупо погибли. Мне жаль детей, оставшихся в поместье Кельвина. Но... Но Сиэль прав. Их было уже не спасти.
Сиэль как никто другой знает, что такое потерять силы и быть сломленным. Знает, что иногда лучше смерть, чем жизнь в безумии. А то, что он позволяет себе решать за других, значит лишь, что он достаточно силен, чтобы делать это.

Знаете, мой самый нелюбимый персонаж за все сезоны аниме — это Алоис Транси. Потому что он слабый. Его можно пожалеть, погладить по голове, сказать «ой, бедненький»... Но жалость бессмысленна. Он был слабым и умер слабым.
Сиэль никогда не был слабаком. Он знает, что, вероятно, когда-нибудь ему придется ответить за свои действия. И никогда не сомневается в их правильности. Он справедлив, исходя из собственного видения мира, построенного на его жизни. И я восхищаюсь Сиэлем хотя бы потому, что он справляется и идет дальше там, где другие давно бы рухнули и расплакались.

И, мне кажется, Себастьян восхищается им точно так же. Не испорченностью ребенка — в Сиэле нет ни капли испорченности — но внутренней силой и уверенностью. И умением действовать. И отвечать за свои действия.

Смотрите также